103 / 128
101
«Камере обскуре» «автомобиль стоял у самого парапета, толстого
каменного парапета, за которым был обрыв, поросший ежевикой, и
в глубине бежала вода; с левой же стороны поднимался скалистый
склон с соснами на верхушке» (363).
В «Камере обскуре» Кречмару об измене Магды рассказывает
писатель Зегелькранц, читая свои наброски из романа, в героях
которыхКречмар с ужасомузнаетМагду иГорна. В«Подвиге» есть
схожий эпизод, в котором Мартын, купив газету, видит заголовок
фельетона «Зоорландия» и читает в нем свои разговоры с Соней,
правда, «все это было странно освещено чужим, бубновским,
воображением». «Какая она все-таки предательница», - подумал
Мартын и в порыве острой и безнадежной ревности вспомнил,
как видел однажды Бубнова и Соню, идущих по темной улице
под руку, и как уверил себя, что обознался, когда Соня на другой
день сказала, что была с Веретенниковой в кинематографе» (219-
220). В «Камере обскуре» у Кречмара, после путаных объяснений
любовницы, все еще остаются сомнения относительно оправданий,
и самовнушение помогает: «Кречмар <…> перебирал все, что
произошло, все мелочи с самого начала знакомства с Горном, и
среди них вспоминались ему такие, которые теперь освещены
были тем же мертвенным светом, каким нынче катастрофически
озарилась жизнь: что-то оборвалось и погибло навсегда, - и как
бы яснооко, правдоподобно ни доказывала ему Магда, что она ему
верна, всегда отныне будет ядовитый привкус сомнения» (360);
«Кречмар беспорядочно и угрюмо думал о разных вещах, - о том,
что дорога постепенно идет в гору и, вероятно, сейчас начнутся
повороты, о том, как Горн запутался пуговицей в Магдиных
кружевах, о том, что никогда не было у него так тяжело и смутно
на душе» (362).
При сопоставлении характеров героев «Подвига» и «Камеры
обскуры» нетрудно заметить яркий диссонанс романтических
образов и мира, имеющего лишь внешнюю материальную
оболочку, за которой стоит пустота. Как отмечено Б. Бойдом: «В
“Подвиге” жизнь представляется благородным, романтическим,
бескорыстным приключением, в “Камере обскуре” - логовищем
малодушия, эгоизмаижестокости.Мартын, не способныйвыразить
свои фантазии в искусстве, находит в самой жизни героическое
воплощение тому “очаровательному и требовательному”, что он
в себе ощущает. Горн же, наоборот, наделен талантом художника,
но развлекается тем, что отвратительно травестирует искусство,
превращая жизнь живого человека в одну из своих карикатур,
мишень для издевательств. В “Подвиге” Мартын просто исчезает
в пейзаже романа, но само его отсутствие свидетельствует о том,
что детская мечта перешла в действительность. С другой стороны,
в “Камере обскуре” слепота Кречмара развенчивает его мечту
об обладании красотой Магды, оставляет его беззащитным перед
взглядами людей, которых он сам увидеть не может. <…> Магда
воображает себя актрисой, Кречмар – художественный критик,
Горн – талантливый художник. В то время как Мартын стремится
к подвигу, таинственные связи которого с восторгами искусства
он не в состоянии понять, мелочное воображение Магды сводит
искусство к банальной мечте о положении кинодивы, о роскошных
мехах, шикарных машинах и глазеющих поклонниках. При виде
МагдыКречмар впервые вжизни испытал свойственное художнику
желание остановить мимолетный образ прекрасного – так же
как Мартын перед своей роковой экспедицией хочет запомнить
и сохранить мелочи того мира, которого он почти наверняка
больше никогда не увидит. Наиболее полярными являются
образы Мартына и Горна. Мартын с его врожденной чистотой и
благородством воображения – художественная натура, обделенная
талантом. Он чувствует в жизни ту присущую ей искусность,
которая преобразует повседневность в приключение. Горну, с
другой стороны, при всей его художественной одаренности просто
«нравилось помогать жизни окарикатуриваться» (Бойд 2001: 427-
428).
Интересно также отметить, что общность центральной идеи и
«Подвига»,и«Камерыобскуры»метафорическиможнообозначить
как «воплощение»: «Подвиг» представляет собой реализацию
детский сказочных фантазий, физическое претворение мечты в
реальную жизнь – «Он как будто помнил холодок земли, зеленые
сумерки леса, излуки тропинки, пересеченной там и сям горбатым
корнем, мелькание стволов, мимо которых он босиком бежал,
и странный темных воздух, полный сказочных возможностей»
(100). В «Камере обскуре» же антитезой романтического подвига
выступает маниакально-страстное желание обладания уличной
девицей, превратившееся в навязчивую идею – «по ночам ему
снились какие-то молоденькие полуголые венеры и пустынный
пляж, и ужасная боязнь быть застигнутым женой» (257); «В этих
снах, посещавших его так давно, ему постоянно мерещилось,
что он выходит из-за скалы на пустынный пляж, и вдруг
навстречу – молоденькая купальщица» (289). По нравственно-
эстетическим ориентирам духовность подвига во имя бесстрашия
прямо противоположна физическим (более того, трусливым!)
низменным страстям и омертвению человеческих чувств. Однако
в обоих случаях – желания героев (тайные и скрываемые от семьи
и окружающих) материальным своим воплощением разрушают
привычный ход жизни и приводят героев к гибели.
Как отмечалось Долининым: «Каждый роман Набокова 1930-х
годов <…> ориентирован на определенную <…> модель, заданную
русской литературной традицией, причем речь здесь идет не о
пародировании, а об особом явлении, которое можно назвать
межтекстовойсолидарностью.Набоковсознательноотталкивается
от своих образцов <…>, ссылается на них, заимствует из них тему,
образ или мотив, чтобы развить те потенциальные возможности,
которые они предоставляют. Этот подход не исключает полемику,
но она ведется Набоковым через обновление и трансформацию,
а не через космический сдвиг системы» (Долинин 2000: 30).
Думается, что понятие «межтекстовой солидарности» более
чем применимо относительно и непосредственно набоковских
текстов. Таким образом, с определенной долей условности можно
сделать следующий вывод – в «Подвиге» и «Камере обскуре»
присутствуют общие темы и мотивы, разработанные в разной
степени, в большинстве своем, противоположно, и образующие
сквозное восприятие. Отталкиваясь от романтизма «Подвига»,
Набоков обращается к идейно-контрастным задачам, сохраняя,
между тем, определенный круг тем - контрастным развитием
одних и тех же мотивов, в соответствии с игровой природой
поэтики, «Камера обскура» одновременно полемизирует и
солидаризирует с «Подвигом». Принципиальная, словно нарочитая
противоположность, сознательно подчеркиваемая автором, двух
романов выступает как элемент традиционной набоковской игры
с неискушенным читателем, которая, в свою очередь, признана
конструктивным принципом организации текста как такового.
ЛИТЕРАТУРА
Бойд, Б.
2001
. Владимир Набоков: Русские годы: Биография. М.;
СПб.: Независимая газета; Симпозиум.
Долинин А.
2000
. Истинная жизнь писателя Сирина: от
«Соглядатая» к «Отчаянию». – Набоков В. Собр. соч. русского
периода: В
5
-ти тт. СПб.: Симпозиум. Т.
3
. С.
9-41.
Мельников Н. Г.
2002
. «Камера обскура». – Литературная
энциклопедия русского зарубежья
(1918-1940):
Книги. М.:
РОССПЭН. Т.
3
. С.
387-389.