Sophie Féodorovna Koltchak (1876-1956)
Estimation :
1 000 - 2 000 €
Adjudication :
10 240 €
Description
Mémoires manuscrits, vers 1950, près de 100 p.
София Федоровна Колчак (Омирова) (1876-1956)
Рукописные воспоминания Софии Колчак, около 100 страниц, написаны в 1950—х гг.
« Мой муж любил Государя, которого лично видел, служил не за страх, а за совесть, и всегда старался поступать по совести […] Александр Васильевич родился в час дня и было хорошо видно из окна спальни, как двигались по реке льдины […] И 6 ноября в день Святого Павла исповедника в 1894 году, когда Александр Васильевич был воспроизведен в офицеры и я была в большом зале Морского корпуса на акте, шел по Неве лед […] И опять вернемся к семье Колчака и маленькому новорожденному, о котором хочу напомнить нашим морякам, их детям, внукам и правнукам и не только им, но вообще русским детям. Помните, русские мальчики, помните! Удасться ли сберечь мои мемуары еще вопрос […] В русском Доме бумаги, записка, дневник, письма пансионеров— сжигаются, что бы и память о них изгладить […] Многие русские оставят мемуары нашей эпохи, многие ли из последних дойдут дом потомства ? Что впереди ? Какая новая катастрофа? […] Власть тьмы надвигается. Бессмысленная толпа озверелых людей, грабит, жжет, убивает. Все снесет, а новая жизнь опять станет пробиваться на развалинах прошлого […] ».
София Федоровна Колчак (Омирова) (1876-1956)
Рукописные воспоминания Софии Колчак, около 100 страниц, написаны в 1950—х гг.
« Мой муж любил Государя, которого лично видел, служил не за страх, а за совесть, и всегда старался поступать по совести […] Александр Васильевич родился в час дня и было хорошо видно из окна спальни, как двигались по реке льдины […] И 6 ноября в день Святого Павла исповедника в 1894 году, когда Александр Васильевич был воспроизведен в офицеры и я была в большом зале Морского корпуса на акте, шел по Неве лед […] И опять вернемся к семье Колчака и маленькому новорожденному, о котором хочу напомнить нашим морякам, их детям, внукам и правнукам и не только им, но вообще русским детям. Помните, русские мальчики, помните! Удасться ли сберечь мои мемуары еще вопрос […] В русском Доме бумаги, записка, дневник, письма пансионеров— сжигаются, что бы и память о них изгладить […] Многие русские оставят мемуары нашей эпохи, многие ли из последних дойдут дом потомства ? Что впереди ? Какая новая катастрофа? […] Власть тьмы надвигается. Бессмысленная толпа озверелых людей, грабит, жжет, убивает. Все снесет, а новая жизнь опять станет пробиваться на развалинах прошлого […] ».
